Председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл в выступлении на заседании Архиерейского Собора отметил, что пастырская и миссионерская работа с диаспорой и связанное с этим расширение церковной деятельности сопрягаются с определенными проблемами определенными проблемами. «Некоторые из них связаны со сферой межправославных отношений, которые, как отметил в своем докладе Святейший Патриарх, в ряде случаев оставляют желать лучшего», — подчеркнул владыка Кирилл.
В докладе отмечается, что еще с 20-х годов прошлого века приходится постоянно встречаться с проблемой выдвинутого Константинопольской Церковью особенного толкования 28-го правила IV Вселенского Собора, где упоминается поставление епископов «у иноплеменников» Понтийской, Асийской и Фракийской областей. Из этого Константинопольский Патриархат сделал вывод, что только Константинопольская Церковь имеет право церковной юрисдикции вне своих территориальных пределов, а именно — во всем мире, сколь угодно далеко от вышереченных областей из 28-го правила.
«Пока наша Церковь исповеднически претерпевала гонения от богоборческой власти, она не имела возможности вступать в полномасштабные дискуссии по подобным вопросам и вести об этом диалог с прочими Церквами. Теперь эту же каноническую новеллу пытаются представить в качестве общего мнения, консенсуса всех православных, хотя далеко не все Поместные Церкви согласны с таким толкованием 28-го правила», — заявил председатель ОВЦС.
Не останавливаясь подробно на каноническом анализе этой теории, который давно был дан русскими и не только русскими богословами, митрополит Кирилл рассказал о нескольких новых моментах в ее интерпретации, которые обнаруживаются в самое последнее время. Они создают впечатление постепенного развития новой экклесиологии, ранее не известной православному сознанию, которая может быть кратко сведена к следующим тезисам:
1. Православной считается и всегда считалась только та Поместная Церковь, которая состоит в общении с Константинопольским Патриархатом.
2. Любой архиерей или клирик, находящийся за пределами географических границ своей Поместной Церкви, находится под церковной юрисдикцией Константинопольского Патриархата, даже если сам он этого еще не осознаёт. Поэтому формальное принятие такого священнослужителя в константинопольскую юрисдикцию может происходить без ведома рукоположивших его архиереев, без отпустительной грамоты и помимо воли его священноначалия (как и было в случае с бывшим епископом Сергиевским Василием и группой клириков Сурожской епархии).
3. Константинопольский Патриархат устанавливает границы Церквей, и если его мнение по данному вопросу не совпадает с мнением той или иной Церкви, может учреждать на соответствующей территории собственную юрисдикцию (как и произошло в Эстонии).
4. Константинопольский Патриархат единолично определяет, кто может и кто не может участвовать в межправославных мероприятиях. Поэтому, например, константинопольская юрисдикция в Эстонии может быть приглашена к таковым, а Эстонская Православная Церковь Московского Патриархата или Украинская Православная Церковь — нет, как и автономная Японская Православная Церковь или автокефальная Православная Церковь в Америке.
«При этом тот факт, что данная концепция воплощается в жизнь еще не вполне последовательно и повсеместно, что в странах рассеяния присутствуют другие церковные юрисдикции, по мнению представителей Константинопольского Престола, объясняется лишь его долготерпением и имеет временный характер. Однако уже сейчас в каждой из стран, где живет православная диаспора, именно иерарх Константинопольской Церкви, как первенствующей, должен, по мнению ее руководства, представлять интересы всех православных в отношениях с правительством, другими конфессиями, государственными и межконфессиональными организациями», — подчеркнул докладчик.
«Какова должна быть реакция Русской Православной Церкви на упомянутые новшества во взглядах Константинопольской Церкви, — это серьезный вопрос для нашего общего соборного осмысления», — высказал мнение митрополит Кирилл.
Он напомнил, что складывающаяся ситуация имеет отношение и к вопросу диалога Русской Православной Церкви с иными конфессиями, а также участия в международных организациях. «Дело тут не в каких-либо амбициях Русской Православной Церкви, а в нашем желании, чтобы то понимание православного Предания, которым мы руководствуемся, было адекватно представлено и внешнему миру. И стремиться к этому – наш долг», − отметил председатель ОВЦС.
Пресс-служба Архиерейского Собора Русской Православной Церкви 2008 г.
|
