"Все у нас должно быть второстепенным
в сравнении с заботой о детях и с тем,
чтобы воспитывать их в наказании и научении Господнем".
Свт. Иоанн Златоуст
Мы ежедневно с ужасом читаем в газетах о преступлениях подростков. Насилия, убийства малолетними преступниками родителей, братьев или сестер никогда не совершались в таком количестве, как в наше время.
Мне вспоминается одно особенно потрясающее преступление. Четверо подростков нашли в парке на скамейке неизвестного им молодого человека. Они без всякого повода напали на него, избили, поджигали ему ступни папиросами, истязали его и, наконец, утопили. Они совершили это преступление по какой-то извращенности своей природы, как искатели сильных ощущений. Они пошли в парк с тем, чтобы найти жертву для своего садизма.
Естественно, явилось подозрение, что они психически ненормальны. Однако газеты скоро сообщили, что эти юноши внешне совершенно нормальны. Они не были наркоманами, не происходили из подонков общества, а были детьми, казалось, совершенно нормальных, благополучных семейств. Родители говорили о них как о хороших мальчиках, их умственное развитие в школе расценивалось выше среднего.
Откуда же такой садизм, откуда такая преступная, бессмысленная жестокость? Есть что-то страшное в духовном состоянии молодого поколения, в котором мы видим растущее число таких чудовищ. Наряду с сотнями тысяч несовершеннолетних преступников, отданных под суд, есть еще множество молодых людей с изломанным нравственным устроением, которые страдают и приносят страдания другим, хотя они и неизвестны полиции.
Как и под каким влиянием вырастают эти несчастные юноши и девушки? Ответ следует искать в условиях, направлениях и методах современного воспитания.
В неслыханном доселе множестве книг и статей о воспитании детей и их психологии к детям стараются подойти со всем знанием их психической и физической природы.
Но существует слишком много школ педагогики, психиатрии и модного некогда психоанализа. К настоящему времени Америка и Западная Европа уже пережили увлечение психоанализом [2], и, кажется, чем больше специалисты стараются найти лучшие пути воспитания, тем больше тревоги в обществе вызывают дети.
К сожалению, в современных теориях в той или иной степени сказывается влияние основоположника психоанализа Зигмунда Фрейда, поэтому мы не можем обойти его молчанием.
Когда в 90-х годах прошлого столетия он начал публиковать результаты своих исследований, то многим казалось, что он действительно нашел ключ к пониманию и излечению если не всех психических болезней, то, во всяком случае, большинства. Однако атеизм Фрейда ограничивал его понимание душевных проблем; многое он не мог и не хотел видеть или видел искаженно, хотя, возможно, и старался быть объективным. Основанный им психоанализ исходит из предпосылки, будто все трудности в жизни человека, в отношении к окружающему его обществу, непременно основаны на каком-либо невысказанном внутреннем конфликте, гнездящемся в подсознании.
Надо пояснить, что именно в психоанализе понимается как область подсознательного. Человеческое мышление здесь разделяется на эти два уровня, между которыми нет вполне определенной границы; мозг как бы делится на верхнюю и нижнюю части. В верхней, сознательной части мозга якобы сосредотачивается управление текущей деятельностью человека, а результаты опыта переходят вниз, в подсознание, откуда могут подниматься путем ассоциаций и воспоминаний.
Таким образом подсознание - это как бы склад опыта и переживаний, которые записаны там точно и подробно.
Психоанализ сосредотачивается на функциях мозга. Но мы знаем, что с ним таинственно связана и наша невидимая душа как составляющая часть личности, и надо полагать, что многое из того, что психиатры относят к области подсознательного, на самом деле принадлежит не только и не столько мозгу, сколько именно душе.
Православная аскетика через свободное подчинение человеком себя Богу и постоянную молитву, совершаемую не только сознательно, но и подсознательно (так наз. умная молитва) сосредотачивает в подсознании благодатные переживания, мысли и чувства и таким образом делает подвижника внутренне единым в его устремлении к Богу.
Но подсознание может скапливать и греховные переживания и чувства, с которыми не могут примириться душа и сознание. Впрочем, живущее в подсознании добро может бороться с греховным движением сознательной мысли даже прежде, чем человек воспримет внушаемый грех.
Такая внутренняя борьба может стать опустошительной для души человека, особенно если грех откроет диаволу путь для овладения мыслями, что мы называем беснованием и чего не признают психиатры-позитивисты. Возникает внутренний конфликт, причину которого психоанализ (и следующие ему школы психиатрии) видят в подавлении страстей полового характера.
Действительно, борьба с этими страстями есть удел большинства смертных. В христианстве она вдохновляется стремлением к нравственной и сердечной чистоте, без которой невозможно соединение с Богом.
Плотские инстинкты преображаются в молитве, труде и любви во славу Божию. Вместе с тем воздержание - необходимое средство духовной жизни, которое просветляет нашу природу, коль скоро соблюдается добровольно и во имя любви к Богу. Но если воздержание от страстей попросту навязывается внешним законом или правилами приличия, то оно становится для человека тяжким бременем.
Именно так и рассматривает воздержание психоанализ. Его цель - не входя в нравственную оценку страстей, устранить страдания, вызываемые внутренней борьбой в человеке, успокоить его, примирить с обитающей в нем страстью, указать ему, как спокойно жить в обществе, не нарушая внешних законов и приличий, но не осуждая своей страсти и не отказываясь от нее.
Преодоление страстей и греха признается необходимым лишь постольку, поскольку неумеренность вредит здоровью. Таким образом страсти не подлежат искоренению, а ограничение в их удовлетворении диктуется в сущности не высшими принципами морали, а практическими соображениями.
Психоанализ проповедует жизнь, направляемую инстинктами, подавление которых считает ненормальным и угрожающим явлением. Отсюда и проповедь раннего обучения детей половой физиологии, и покровительство раннему проявлению романтических отношений между молодыми людьми и девушками, на которое теперь жалуются многие разумные родители.
При этом исходят из того, что страсти рано или поздно овладевают человеком и ради того, чтобы оградить его от слишком бурного их воздействия, надо постепенно и возможно более рано знакомить его с той областью, где они разгораются. Если такая цель и достижима, то с христианской точки зрения детям приносится не польза, а вред, ибо область греха становится для них привычной, а чистота страдает.
Я коснулся мрачной области психоанализа только для того, чтобы выяснить, действительно ли он может стать средством духовно-нравственного оздоровления человечества.
Конечно, ответ должен быть отрицательным, однако некоторые данные психоаналитических исследований могут оказаться для нас полезными. Прежде всего надо заметить, что даже неверующий Фрейд обнаружил у человека какую-то скрытую от материалистов душевную жизнь. Некоторые из его оппонентов пошли дальше и пришли к заключению о врожденном религиозном чувстве человека. Карл Юнг говорил, что тот, кто этого не видит - слеп.
Фрейд и его ученики не могли получить полной картины внутренней жизни человека потому, что, исследуя людей с поврежденной грехом природой, лишенной внутреннего единства, не располагали критерием нормы. Нет ясного понятия о норме и у тех педагогов-психологов, которые ищут в психоанализе путей преодоления детской преступности и воспитания полезных членов общества.
Видя отклонения от нормы, они не могут их исправить, не зная, какова же эта норма. Так, можно заметить, что хор фальшивит, но, не будучи регентом и не зная исполняемой композиции, нельзя указать, как он должен звучать. Поэтому так примитивны и неглубоки их заключения о причинах болезни молодого поколения и о методах его лечения.
Главные причины, которые они находят - это так называемый эдипов комплекс ^неосознанная влюбленность детей в родителей противоположного пола), неблагополучие семьи, какой-то тяжелый опыт раннего искушения в области пола. Редко кто видит, что при правильном религиозном устроении души с младенчества эти искушения не оставляли бы тяжелых последствий для психики или вовсе не были бы столь сильными.
Отсюда и преувеличенное значение, придаваемое спорту как якобы дающему выход энергии и отвлекающему занятию. Однако ученые Иельского университета пришли к выводу, что среди преступников гораздо больше доля тех, кто занимался плаванием, коньками, футболом, бейсболом и т. п., чем среди законопослушных граждан.
Психоанализ, подчас претендующий на роль религии, не может поднять уровень нравственности потому, что не имеет ни моральных, ни религиозных основ. Он старается преодолеть внутренний конфликт, усыпив совесть и примирив человека с живущим в нем грехом. Поэтому глубокий критик психоанализа Арвид Рунестам в книге "Психоанализ и христианство" пишет, что поскольку психоанализ отстаивает право на жизнь, управляемую инстинктом, то нравственность он представляет скорее как неизбежное зло, нежели как положительное добро.
Тем самым мы видим, что причину роста преступности и способы с ней бороться ищут вне проблемы преодоления греха. Между тем падение первых людей ввело грех внутрь природы каждого из нас, привнеся в нее разделение, которое преодолевается только благодатью.
Преп. Иоанн Дамаскин указывает, что в каждом человеке действует закон Божий, привлекающий к себе наш ум и возрождающий совесть, - и закон греха, то есть внушения лукавого, входящие через телесную похоть и склонность и ставящие неразумную часть души в состояние борьбы с законом совести. Человек желает закона Божия и любит его, а диавол обольщает его и убеждает сделаться рабом греха (Точное изложение православной веры, кн. 4, гл. 22).
Об этом раздвоении выразительно говорит апостол Павел: "знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу <...> Итак, я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое. Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих" (Рим 7:18,21-23).
Вот это внутреннее разделение в каждом грешном человеке и преодолевается подвигом христианской жизни, цель которой - достижение такого состояния, когда жизнь во Христе осуществляется уже почти без внутреннего конфликта, и праведник вместе с ап. Павлом может сказать: "не я живу, но живет во мне Христос".
Отметим некоторую искусственность подбора лиц, подвергающихся психоанализу: в основном это те, в ком грех значительно нарушил внутреннюю целостность. А каково было бы заключение, если бы подвергнуть психоанализу нормальных людей, и тем более святых? Несомненно, это показало бы совершенно новый для исследователей образец нормальности.
Психоаналитики забывают или не знают, что человек был создан безгрешным, и тем самым нормальным для его природы следует признать состояние Адама до грехопадения. Грех увел человека от нормы и, следовательно, чем он греховнее, тем ненормальнее, хотя мы можем этого не замечать, ибо судим о людях по совершенно другой мерке: нормальным представляется тот, кто не выделяется из зараженного грехом окружения.
Когда Варнава, продав свою землю, принес деньги и положил их к ногам Апостола (Деян 4:36- 37), для общества первохристиан это было нормальным, между тем как человека, совершившего такой поступок в нашем очерствевшем обществе, многие сочли бы ненормальным. И напротив, вполне нормальным представляется, если человек все свои силы направляет на наживу даже в ущерб ближним.
Точно так же блуд был для первохристиан настолько противоречащем норме, что ап.Павел призывал коринфян не общаться с теми, кто, став по имени христианами, не оставил блуда (1 Кор 5:9-10). Ныне же многие считают этот грех обычным и в терпимости к нему недалеко уходят от современных Апостолу язычников.
А вот случай, характерный для американской школы.
Русская школьница лет 16-ти, первая ученица школы по успехам и общему развитию, не красится и не имеет приятеля-мальчика (англ. boy friend). Вообще-то она обычная, ^нормальная для прежних времен в России православная девушка. Этой девушке педагоги несколько раз указывали, что-де нужно иметь такого приятеля, но она не видела в этом никакой необходимости.
Наконец, педагоги пришли к ее родителям и, стараясь через них повлиять на свою ученицу, говорили, что ее поведение несколько ненормально. Вот яркий пример того, насколько извращенным может быть понятие о норме в области морали и воспитания.
|
