Форма (обряд) важны только наличием осмысленного содержания: например, завесить телевизор ради усердной молитвы по усопшему. А если человек ищет формы, одобренные обществом, (начинает завешивать зеркала и люстры) ради собственной успокоенности, то он быстрее всего найдет язычество, ибо христианство — это как раз отсутствие этой успокоенности, которая подчас близка равнодушию. Никогда нельзя думать, что мы сделали для усопшего все, что возможно.

Мы должны (если можно здесь употребить такое слово) нашему усопшему только одно — любовь, а форма без любви — фарисейство. Наша забота об усопшем имеет идеалом жен-мироносиц, пришедших ко гробу Христа, чтобы совершить положенный обряд по великой любви к своему Учителю: в этом была суть обряда — сделать последнее добро родному Человеку. А какое добро заключается в завешанных зеркалах? Это нежелание думать и искать смысл в своих действиях. Гораздо удобнее сделать «как все», «как положено» — и жить дальше спокойно. Как коровы, методично жующие жвачку…

Часто спрашивают: как правильно убрать покойника?

Если ответить формально, то в руки усопшего вкладывают крест, а рядом кладут икону, чтобы, прощаясь с покойным перед закрытием гроба, близкие могли целовать («давать последнее целование») или эту иконку, или венчик на лбу. Икону из гроба забирают перед заколачиванием крышки гроба. Ее можно хранить у себя дома в память о покойном. Если ответить неформально, то мне видится неверной сама постановка вопроса — «как правильно?». А никак: и Богу, и покойнику не важно, правильно ли мы что-то положили или вынули.

Когда совершаются вселенские родительские субботы, то на утрене (на которой, к сожалению, мало кто бывает, все ждут «главного» — панихиды) читается канон, где мы просим Бога помянуть всех усопших и погибших различными способами: утонувших, сгоревших, «плинфой» (кирпичом) удавленных, гадами укушенных, зверями лесными растерзанных и прочими стихиями убиенных. И основной мотив всех прошений только — Господи, помяни их и прости прегрешения вольные и невольные! Нигде нет и намека на «правильность» обряда погребения и его важность.

Преподобные игумены перед смертью говорили порой: «А тело мое, братие, стащите в болото и бросьте там на поругание». Говорилось это не для кокетства, а с осознанием суетности всего земного и преходящего.

Часто родственники задают вопрос: имеет ли значение, очное отпевание или заочное? Имеет значение для усопшего, если он был верующий христианин. Не имеет — если он игнорировал Бога и Церковь при жизни. Имеет значение для родственников, если они пришли молиться ко гробу. Не имеет — если для них это лишь экономия времени для того, чтобы успеть на поминки в кафе.

Суть очного отпевания — совместная усердная молитва священника и близких. Заочно отпевать надо при исключительных обстоятельствах: тело исчезло, давно умер человек, а только теперь нашлись те, кто решил за него помолиться. Но, конечно, бывает, что заочное отпевание — это единственная возможность помолиться об усопшем, хоть священник помолится — и то хорошо.

Иногда можно услышать жалобы на священников, которые сокращают время отпевания. Это непростой вопрос. Известно, что полный чин отпевания довольно долгий — около двух часов. Но, например, настоящее всенощное бдение на Афоне может длиться до 16 часов, а в приходском храме — два с половиной. Это нарушение или та мера, которая для всех разная? Ведь часто отпевать привозят человека, единственным фактом «православности» которого является крещение во младенчестве… А если у священника в день пять, семь, десять (в кладбищенском храме) отпеваний — как тут по два часа служить? Поэтому есть некий усредненный вариант отпевания, который длится около получаса–сорока минут. Но, конечно, «отпевание» за десять минут — это профанация, священнику нельзя так поступать.

За новопреставленного заказывается сорокоуст (особый вид поминовения, совершаемый Церковью ежедневно в течение сорока дней. — Ред.). Иногда еще заказывают Псалтырь. В монастырях издревле был обычай читать псалмы за усопших. Поэтому их близкие просили монахов усердно молиться, так как у самих мирян часто не хватает на это времени. Плохо, когда эта прекрасная традиция превращается в формализм: «сделать все как правильно», заказать все религиозные «услуги» по каталогу и самим чувствовать себя освобожденными от забот. Но ведь в молитве за близких, о потере которых мы скорбим, и наша душа получает утешение и надежду. Отказываясь от такой молитвы, мы сами себя лишаем этих светлых чувств.

Как правило, поминать наших близких у нас принято обильным угощением, мы устраиваем поминки. Но, бывает, начинают чинно, а после обильных распитий уже не усопший — предмет беседы, а бытовые дела. Ведь корни наших поминок — в языческих тризнах. Сейчас абсолютно нецерковные люди задают вопросы: когда устраивать поминки, что на стол подавать, звать ли на сороковины сорок человек?.. А когда спросишь, почему же они не пригласили священника исповедовать, причастить умирающего, пожимают плечами: а зачем, мол, ерундой заниматься?

Лучший способ поминовения для христиан — это молитва и милостыня. Настоящие поминки — это накормить голодных, одеть нищих, облегчить страдания нуждающихся. Вот истинное добро, творимое для покойника, приносящее пользу и ему, и тем, кто это добро творит.