Секретарь Киевской Митрополии прот. Виталий Косовский

– Отец Виталий, пятнадцать лет – это какой этап?
– Никакого этапа я не ощущаю. Тем более, что время пролетело, как один миг. Вот кажется, что еще вчера мы с вами встречались в «Прессе Украины», в замечательной «Независимости», обсуждали, как прорвать информационную блокаду, в которой оказалась Церковь, а оказывается, с тех пор прошло уже полтора десятка лет. Работа священнослужителя – это, прежде всего, терпение и последовательность, как в пастырстве, во взаимоотношениях с людьми, властью, так и в храмостроительстве, организационных и административных трудах. После десятилетий государственного воинствующего атеизма общество и человек оттаивают медленно. Позавчера и говорить с тобой не хотели, относились подозрительно, вчера промелькнула заинтересованность, а сегодня уже обсуждаем какой-то церковный проект. А впереди его реализация, много рутинной, кропотливой работы и усилий. От неприятия до сотрудничества путь долгий, и его надо терпеливо преодолевать.

– Но у вас есть с кого брать пример. В вашей семье много священнослужителей.
- Моя семья, действительно, уже не в одном своем поколении служит Богу и Его Святой Церкви. Все ее представители воспитывались на глубоко-моральных, духовных принципах, так как мы буквально рождались в ней и с самого рождения на этот свет довольно тесно были связаны с церковной жизнью. Поэтому я не просто вырос в Церкви, но родился в Ней. У меня была верующая мама, которая своим жизненным примером и заботой смогла привить своим детям, а нас было пятеро в семье, любовь к Богу. Родной брат Сергий Косовский служит архидиаконом при Предстоятеле Украинской Православной Церкви Блаженнейшем Митрополите Киевском и всея Украины Владимире, а также исполняет обязанности проректора по воспитательной роботе в Киевских духовных академии и семинарии. Есть еще три сестры. Одна пострижена в монашество, другие две замужем за священниками. К тому же, среди их детей также есть священники.

– Вы – воспитанник Свято-Владимирского кафедрального собора?
– Я с 1979 года был иподиаконом у тогдашнего митрополита Филарета, он же меня после окончания Московской духовной академии в 1991 году назначил настоятелем древнейшего храма Киевской Руси – Свято-Ильинской церкви на Подоле.

– А как вы восприняли го предательство в 1992 году?
– Как трагедию. Он нас учил одному, а поступил по-другому. В 1991 году я был преподавателем Киевской духовной академии, и, помню, в преподавательской он нам всем заявил, что «мы никогда не пойдем ни на какие антиканонические действия». Сам же ушел в раскол и много бед принес Церкви. Если бы он был прав, то люди бы это почувствовали и пошли за ним. Но ни один храм, ни один монастырь столицы этого не сделали. Все поддержали Блаженнейшего Митрополита Владимира.

– А с ним вы познакомились во время учебы в МДА?
– Я, к сожалению, уже не застал ректорства Блаженнейшего Владимира, но, тем не менее, был заочно с ним знаком. Все дело в том, что моя матушка дочь священника, покойного отца Стефана, который был благочинным города Дмитрова. И, как известно, наш Блаженнейший, когда был ректором духовных школ в Загорске, носил титул епископа Дмитровского. Он часто служил в кафедральном храме своего города и очень дружил с покойным отцом Стефаном. Таким образом можно сказать, что моя матушка выросла на руках у Блаженнейшего Владыки Владимира.

– А рукополагались вы в Киеве?
– Нет. Диаконский и священнический сан я принял еще будучи студентом духовной академии. Рукополагал меня тогдашний ректор академии и семинарии епископ Александр.

– Вы были молодым священником, когда вас назначили на Ильинку. С его вы начали свою службу?
– С некоторого отчаянья. По сравнению с Владимирским собором, здесь все было ветхо и полуразрушено. После Великой Отечественной войны в Ильинской церкви был склад зерна, от чего ее помещения сильно пострадало. В 1950-х годах были проведены ремонтные роботы и возобновлены богослужения. Но все же, когда я пришел, состояние храма было плачевным. Не было ни иконостаса, ни подсобных помещений, ни пола, ни потолка. Вздувшееся от жары железо купола и покосившийся крест. Признаться, я немного испугался, ведь это сегодня Свято-Ильинскай храм является красой Киева, а тогда это был один из заброшенных храмов нашей столицы.
Я начал с того, что стал ездить по заводам, покупал кирпич, цемент, стройматериалы и занялся капитальным ремонтом храмового помещения. Было множество препон, так как в тогдашних госструктурах еще жил дух атеистической эпохи. Но с Божьей помощью силами прихожан за пятнадцать лет удалось восстановить былое благолепия Ильинской церкви.

– А когда вы стали секретарем Митрополии?
– В 1993-м году, на второй день праздника Святой Троицы, во время Крестного хода Блаженнейший спросил, не мог бы я одну неделюподменить на работе секретаря Киевской Митрополии архимандрита Антония (нынешний митрополит Хмельницкий и Старокостантиновский), который уезжает в паломничество в Иерусалим. Я согласился и вот уже 15 лет работаю. Когда я пришел на новое послушание, то у меня еще не было подобного опыта роботы, но к счастью пример Его Блаженства. За этот период мне довелось плечом к плечу работать с Митрополитом Владимиром, что чрезвычайно обогатило мой жизненный и священнический опыт. Ведь Предстоятель нашей Церкви поистине великий дипломат, администратор, духовный наставник. В народе не зря говорят, что: «глубокие воды текут спокойно». Я еще тогда удивлялся спокойствию Блаженнейшего Владыки, который умеет выслушать, выдержать паузу, даже молча ответить.

– Сколько было действующих православных храмов в Киеве, когда вас назначили секретарем Митрополии?
– На момент моего назначения было около двадцати пяти действующих храмов и три монастыря – Киево-Печерская Лавра, а также Флоровский и Покровский женские монастыри. Сегодня в городе Киеве официально зарегистрировано сто девяносто общин. Правда, некоторые пока что не имеют земли и помещений для совершения богослужений. За это время удалось восстановить Свято-Пантелеимоновский женский монастырь (Феофания), а также Свято-Троицкий Ионинский, Свято-Введенский, Свято-Покровский (Голосеево), Свято-Троицкий (Китаево) Спасо-Преображенский Княжецкий, Свято-Благовещенский Бортничский мужские монастыри.
Кроме того, должность секретаря Киевской Митрополии предполагает решения вопросов, касающихся не только столицы, но и всей канонической территории Украинской Православной Церкви.

– С какими проблемами вам довелось столкнуться во взаимоотношениях с государственной властью?
– Вы знаете, на протяжении этих лет была разная власть. Самый тяжелый и мрачный период был во время правления Леонида Кравчука, ведь с 1992 до 14 марта 1994 года Кравчук на разу не принял Блаженнейшего Митрополита Владимира. Были всевозможные притеснения, угрозы, давление со стороны власти, бесчинства раскольников. Помню, как тогдашний киевский мер Иван Салий пытался добиться, чтобы Митрополит Владимир пожал руку Филарету Денисенко. В общем, кроме притеснений ничего не было. С приходом Кучмы наше положение несколько улучшилось.

– В чем это выразилось?
– Ну, во-первых, он стал более открытый для нас, а с ним и вся государственная власть. В его команде появились люди, которые стали более реально смотреть на религиозную жизнь в стране. Они увидели, где люди, где храмы. Не было былой заангажированности.

– Но ведь и при Кучме незаконно передавались расколу наши храмы.
– Я должен отметить, что несмотря на всестороннюю государственную поддержку, у раскольников было только три храма, два из них они забрали силой (на Соломинке и Владимирский собор) и церковь на Байковом кладбище. При Кучме они прибрали храмы, находившееся на балансе государства (среди них - Выдубецкий и Михайловский Златоверхий мужские монастыри). Все это, разумеется, незаконно.
Но, несмотря на явную поддержку власти, и центральной, и городской, люди видели ложь раскола, которую проповедовал М.Денисенко, и ни одна действующая община в раскол не ушла.

– В каком состоянии на сегодня взаимоотношения Церкви и государственной власти?
– Авторитет Блаженнейшего Митрополита Владимира и УПЦ очень высок. Мы уважаем всякую власть, потому что понимаем, какая ответственность лежит на ней и как не просто руководить городом, министерством, страной. Визуально хорошие отношения с Президентом Украины Виктором Ющенко, но насколько они искренни с его стороны, известно лишь ему. С городской властью у нас, слава Богу, тоже довольно хорошие отношения. Если при Александре Омельченко нас кормили только обещаниями, то сегодня мы осуществляем реальные проекты. Депутаты Киеврады, среди которых много православных, смогли помочь Церкви в получении пятнадцати участков под храмостроительство. За последние полтора года практически на всех кладбищах мы построили новые храмы: на Святошинском, Лукъяновском , Байковом, Лесном, Южном, Северном и других. В нашем городе около тридцати кладбищ, которые мы пытаемся привести в порядок..
С правительством, министерствами все более сложно, потому что как только удается наладить какие-то отношения, руководство меняется. В тоже время, хотел бы отметить, что мы никогда не забываем тех, кто помогали Церкви, не зависимо от того, при должностях они сегодня или нет. Мы стабильны в своих отношениях, независимо от конъюнктуры, политической или властной.

– На недавнем епархиальном собрании Блаженнейший Митрополит Владимир подверг критике запросы молодых священнослужителей. Они требуют квартиры, машины. Как вы относитесь к этой проблеме?
– Я сказал бы, что невозможно получить все и сразу. Нужно много трудится и много молится, но в конечном итоге уповать на волю Божью. Сейчас очень много священников, в особенности молодых, который хотят служить в Киеве. И это понятно: столица страны. Но остаются только лучшие клирики, которое могут соответствовать запросам верующих, среди которых очень много интеллигенции. Поэтому я с уверенностью могу сказать, что в Киеве и Киевской епархии служат лучшие священники УПЦ.

– А уровень образования в Киевских духовных школах достаточен, чтобы работать с интеллигенцией?
– Вы знаете, Киевские духовные школы всегда были одними из лучших в сфере духовного образования. Именно они дали православному миру множество выдающихся иерархов, священников, церковных ученых, святых мучеников. Конечно, за время атеистической власти ее позиции заметно пошатнулись, но все же, после своего довольно недавнего возрождения Киевская академия смогла выйти на серйозный образовательный уровень. Я бы сказал, что в Украине Киевская богословская школа стоит на порядок выше всех остальных. Заметно вырос и уровень самих слушателей. Я читаю в академии лекции, общаюсь с ними, и могу это подтвердить.

– Продолжаете ли научную деятельность?
–Урывками, по другому – не получается, пишу докторскую по богословию. Надеюсь ее завершить

– А семья помогает в трудах?
– У меня трое детей, две девочки и младший сын. Старшая дочь осваивает юриспруденцию. Недавно она закончила колледж, а теперь переводиться в Национальный университет им. Т. Шевченка. Средняя учится в школе. Ну а младший сын пока готовится к школьным временам дома, хотя уже активно пономарит в церкви. Супруга закончила Московский юридический институт и сейчас работает юристом. Все мы помогаем друг другу, как в любой семье.

– Как бы мечты вам хотелось осуществить?
– Вы знаете я реалист. Надо не только мечтать, но и напряженно осуществлять задуманное. Много незавершенных дел. Но в первую очередь мне бы хотелось, чтобы Господь помог достроить Свято-Благовещенский кафедральный собор, за который я взялся. И все те проекты, которые я, по благословению Блаженнейшего, курирую, были реализованы.