 1 июня в Румынии состоялись выборы в местные органы власти. Длившиеся более двух месяцев предвыборные баталии мало чем отличались от предыдущих кампаний, проводившихся еще до принятия страны в Европейский Союз. То же обилие кандидатов, баллотирующихся в примары (мэры) населенных пунктов или советники местных (городских, сельских) либо уездных советов, тот же арсенал незамысловатых "технологий" для очередного завоевания сердец избирателей. Как сетовали румынские политические комментаторы, даже подкуп избирателей - начиная от вручения, под видом "благотворительных акций", бесплатных телевизоров и стиральных машин и заканчивая раздачей продуктов питания неимущим - во всем походил на прежнюю нецивилизованную практику "доЕСовских" времен. Короче, до вожделенных евростандартов дистанция по этой части пока не сократилась.
Появился, однако, в минувшей избирательной кампании новый элемент - возможно, и спорный в аспекте соответствия европейским стандартам, но, безусловно, добавивший ей колориту. Речь идет об активном участии в ней в качестве кандидатов священнослужителей Румынской православной церкви.
Все началось с решения румынского Синода от 7 марта 2008 года, разрешившего священникам баллотироваться в местные и уездные советы. Решению предшествовала дискуссия между иерархами, часть из которых (всего Синод Румынской церкви насчитывает 49 членов) выразила по этому поводу, мягко говоря, сомнения. Возражавшие, среди прочего, ссылались на другое синодальное постановление, принятое в 2004 году, в соответствии с которым участие клира в политике было запрещено.
В итоге все-таки, дабы не обострять взаимоотношений, пришли к некоему компромиссу. В появившемся сразу после мартовского заседания Синода сообщении для прессы Румынский патриархат пояснил, что было решено "оставить в силе постановление Священного Синода № 410/2004 о запрете вовлечения клира в политику. Вместе с тем, применяя принцип икономии (разделения), Священный Синод постановляет, что, от случая к случаю, священники, которые в письменном виде изложат свое желание баллотироваться как независимые кандидаты, и лишь в местные советы и уездные советы, должны будут получить на это разрешение своего кириарха (иерарха - В.Ж.). Разрешение будет предоставляться в результате рассмотрения заявлений священников на заседании постоянного бюро епархиального совета и только тем лицам, кто будет сочтен способным представлять интересы местной общины в местных советах и уездных советах". При этом уточнялось, что "если выяснится, что священник не соответствует требованиям доверенного ему мандата, не способен работать и защищать интересы местной общины, данное ему разрешение будет отозвано". Патриархат также счел нужным отметить, что данное постановление "будет действовать только до тех пор, пока не появятся православные миряне, обладающие хорошей подготовкой для достойного представления интересов тех местных общин, в которых есть и православные".
Напомнив, что, в соответствии со священными канонами, "архиерею, священнику, дьякону и монаху запрещается заниматься партийной политикой, быть членом политической партии <...> баллотироваться и становиться членом парламента <...> примаром, вице-примаром или занимать должности в центральной и местной публичной администрации" (всё - должности оплачиваемые, в отличие от общественных мандатов советников), и предупредив, что "отклонения подобного рода будут выноситься на суд епархиальных консисторий", Священный Синод Румынской церкви призвал и лидеров политических партий "не допускать привлечения к членству в них клириков, равно как не использовать в политических целях церковных лиц, помещений, служб и символики".
В обществе реакция на известие о грядущем участии священников в выборах оказалась скорее скептической. Уже через пару дней в прессе появились первые отклики - как политологов, так и специалистов-теологов.
Так, доцент факультета политических наук Бухарестского университета Раду Карп в интервью информационному агентству "NewsIn" высказал мнение, что данное постановление Священного Синода противоречит синодальному же решению от 2004 года, запретившему участие представителей Церкви в политической жизни в любой форме, даже в качестве независимых фигурантов. Кроме того, "риск участия представителей Церкви в выборах местных и уездных советов заключается в том, что у них может не оказаться подготовки, необходимой для выполнения соответствующих функций", - отметил Р.Карп.
Один из редакторов журнала "22", политолог Арманд Гошу, допуская, что решение Синода можно было бы и не критиковать, поскольку оно не меняет светского характера румынского государства, указывает на наличие другого риска: став советниками, "священники станут выступать на стороне той или иной политической партии" при голосовании за принятие какого-либо решения.
А вот мнение историка и богослова Петра Гурана из Института юго-восточных европейских исследований Румынской Академии: "Возникает и проблема статуса священника на этих выборах - выступает ли он как обычный гражданин или нет? Я полагаю, что священник не может быть обычным гражданином, он связан с жизнью Церкви, которую представляет. В случае если епископ потребует от священника неучастия в местных выборах, не думаю, что он согласится выйти из-под власти епископа".
Наиболее резко высказался другой богослов, Раду Преда: "Вместо того, чтобы прояснить взаимоотношения, часто двусмысленные, между духовной властью и властью светской, - что до сих пор служило поводом для неоднократных критических замечаний, как преувеличенных, так и обоснованных, - синодальное решение лишь усугубляет путаницу. И о чем следует сказать прежде всего: в марте 2008 года Синод представил спорную трактовку своего же решения за февраль 2004 года. Которое в четких терминах, опираясь на вечно действующие православные каноны, формулировало несовместимость священнического служения с политическим мандатом".
Что же послужило причиной такого решения Румынского патриархата, вызвавшего критические и достаточно резкие оценки? Ведь Румынскую православную церковь даже стали обвинять в том, что она в данном вопросе перещеголяла и католиков, и мусульман, запрещающих своим представителям любое участие в выборах.
Частично объяснение можно найти в другом заявлении патриархата, сделанном менее чем через неделю, 13 марта. Признав наличие "риска возможного обмирщения поведения священников, вовлекающихся в политику", патриархат упрекает критиков в том, что, отмечая различия в подходе Румынской православной церкви и, с другой стороны, католиков и мусульман, они в то же время "игнорируют другие официально признанные культы Румынии <...> практикующие вовлечение служителей культов в местные и уездные советы. Подобная практика встречается преимущественно в Трансильвании, где в уездных и местных советах заседают в особенности представители протестантских и неопротестантских культов".
Далее уточнялось, что, "разрешив священникам баллотироваться лишь в качестве независимых кандидатов, и лишь в местные и уездные советы, Священный Синод проявил восприимчивость к предложениям иерархов, и сделал это именно потому, что они очень хорошо знают проблемы, с которыми сталкиваются местные сообщества во вверенных им епархиях". Наконец, в заявлении патриархата подчеркивалось, что "если опыт будущих лет покажет, что решение Священного Синода благоприятно сказывается на жизни местных сообществ, естественно, оно будет сохранено; в противном случае оно будет пересмотрено".
Инициаторами нововведения стали митрополит Ардяльский Лаврентий (Стреза), архиепископ Алба-Юлии Андрей (Андрейкуц) и епископ Марамуреша Юстиниан (Кира). Для понимания побудительных мотивов их поступка нужно сделать некоторое отступление.
Упоминание Трансильвании в последнем заявлении патриархата не было случайным. Именно в этом регионе Румынии, где совместно с румынами на протяжении столетий проживают венгры, Православная церковь традиционно воспринималась верующими еще и как своего рода духовный авангард, можно сказать, стоящий на страже в том числе социально-политических интересов местного румынского населения. Так сложилось исторически, другое дело, что в различные периоды эта роль Церкви то возрастала, то оставалась в тени.
Трудно судить, наступил ли именно сейчас очередной период активизации социально-политических проявлений Церкви в Румынии. Однако известно, скажем, что демографическая ситуация в румынской деревне (а постановление Синода от 7 марта было рассчитано в первую очередь на сельскую местность) считается кризисной. Отъезд значительной части трудоспособного населения на заработки в Западную Европу дал основание всерьез заговорить о депопуляции деревни, в которой остались лишь старики да дети. Причем после получения гражданами Румынии права беспрепятственного передвижения по странам ЕС этот процесс лишь усилился. В Трансильвании же, где трудовая миграция наблюдается главным образом среди румын, всегда было велико влияние фактора своеобразной конкуренции, соперничества - во всем, начиная от быта и заканчивая участием в обустройстве общественного порядка - между румынским и венгерским населением. Стремление ни в чем не отставать, постоянно быть "не хуже" не просто всех прочих, а "не хуже" именно извечного соперника-соседа венгра, очевидно, сказалось и на желании трансильванских румын улучшить качество своего представительства в местных органах власти.
Ясно ведь, что трое упомянутых иерархов действовали не "от фонаря", а выражали пожелания трансильванского священства, хорошо знающего нужды местных общин. И не случайно в постановлении от 7 марта было сказано, что оно "будет применяться только до тех пор, пока не появятся православные миряне, обладающие хорошей подготовкой для достойного представления интересов тех местных общин, в которых есть и православные". Миряне-то поуезжали, домой наведываются в лучшем случае раз в год, на Пасху, вот и приходится батюшкам заполнять и эту пустоту.
Как бы то ни было, судя по просочившимся в прессу сведениям, внутри Румынской церкви, среди клириков и иерархов, не все восприняли идею участия в выборах положительно. Например, вряд ли можно считать случайной поспешность, с которой митрополит Клужский Варфоломей (Анания) (а все три епархии, главы которых выступили с инициативой, входят в состав именно этой митрополии) заявил публично, что не он является инициатором постановления от 7 марта. Заявлял он об этом неоднократно и по разным поводам. При этом владыка Варфоломей, основной соперник на прошлогодних патриарших выборах нынешнего предстоятеля Румынской православной церкви, Блаженнейшего Даниила, счел своим долгом напомнить, что как раз он-то и был автором постановления, запрещавшего любое участие священников в политике. И хотя пресс-служба патриархата в одном из сообщений специально подчеркнула, что постановление от 7 марта было принято единогласно всеми присутствовавшими на заседании Синода иерархами, налицо, таким образом, было явное стремление владыки Варфоломея откреститься от решения, вызвавшего споры в церковной среде.
Каковы же оказались практические результаты "эксперимента"? Если судить по итоговым оценкам той же прессы, Румынскому патриархату предстоят весьма серьезные размышления. Православная церковь оказалась глубоко вовлеченной в избирательную кампанию, причем не по воле, а, скорее, по неосторожности ее иерархов. Отдельные священнослужители не только выдвинулись кандидатами в советники, но стали баллотироваться и в примары. Некоторых из них, как, например, настоятеля храма в селе Хыртоапе Ясского уезда Василия Стежара, ожидает суд церковной консистории, другие уже были предупреждены о грядущем лишении сана. Причем тот же отец Василий, судя по его признаниям СМИ, действительно зарекомендовал себя в глазах прихожан неплохим хозяйственником, сумев только в 2006 году получить через принадлежащую ему фирму (!) в рамках специальной программы ЕС по поддержке румынских агропроизводителей, 100 тыс. евро на приобретение сельхозоборудования.
По уже упомянутой Трансильвании общая картина пока не вырисовывалась, не публиковалась какая-либо статистика и в целом по стране. Однако сообщалось о десятках, даже сотнях священников-кандидатов, особенно в другой румынской исторической провинции, запрутской Молдове. Только в составе Ясского архиепископата к середине апреля уже зарегистрировалось кандидатами в советники 24 священнослужителя. И, как признавался в конце предвыборной кампании пресс-секретарь Румынского патриархата отец Константин Стойка, далеко не каждый священник-кандидат, если говорить обо всей стране, получил предписанное Синодом благословение от своего епископа.
На таком фоне уже даже не казались чем-то из ряда вон выходящими случаи использования в агитационных целях партийными кандидатами церковных помещений. Газета "Гындул" писала, что около 300 священников уезда Хунедоара вывесили у себя в храмах на видных местах объявления с указанием суммы финансовой помощи, полученной из бюджета при содействии председателя уездного совета, баллотирующегося в текущей кампании на новый срок по списку одной из политических партий. По мнению того же отца Константина, это явилось прямым нарушением постановления Синода от 7 марта, запрещавшего использование церковных зданий в целях агитации.
Увы, благой призыв Священного Синода был услышан далеко не всеми. Так, из девяти священников-кандидатов в советники по уезду Сибиу, семеро из которых вообще записались кандидатами в различные партийные списки, двое независимых кандидатов, отец Василий Мунтян и отец Аким Бэнчилэ, раздавали избирателям иконки с образами Христа, Богородицы, Иоанна Крестителя, святого Илии, на обороте которых содержались электоральные призывы. Примененную им "избирательную технологию" отец Василий прокомментировал для журналистов следующим образом: "Это иконки со святым Илией, а на обороте написано - голосуйте за священника такого-то, №18 в избирательном бюллетене. Что тут плохого, если на обороте стоит имя священника, это же не приглашение на дискотеку с указанием ее адреса?!"
Действительно, со светской точки зрения ничего плохого, ведь закон о выборах в органы местной власти не запрещает использование религиозной символики в агитационных целях. А с церковной? Выходит, что тоже нет, коль скоро Ардяльская митрополия такие действия не осудила. "Они сделали в точности то, что можно было сделать на уровне, на котором им было позволено" - так, хоть и витиевато, но недвусмысленно высказался по этому поводу советник митрополии, священник Константин Некула.
В Араде, уездном центре на западе Румынии, появился жутковатого вида агитационный плакат - имитация "Тайной Вечери" да Винчи, где вместо Иисуса и апостолов (за исключением, правда, Иуды) были изображены один из местных партийных кандидатов в примары и его команда советников. Причем, как утверждал сам кандидат, плакат даже получил благословение у кого-то из епископов. Журналисты, обратившиеся за разъяснениями в пресс-службу патриархата, получили ответ в том духе, что, дескать, Церковь не обладает эксклюзивным правом на религиозные символы, а плакат, о котором идет речь, - всего лишь кич, не заслуживающий внимания.
Действительно, с православной точки зрения известная картина да Винчи не считается каноническим изображением. Но разве электоральное надругательство над одним из существеннейших евангельских сюжетов, да еще осуществляемое с благословения церковных иерархов, не достойно внимания? - задавалась вопросом пресса.
Справедливости ради следует отметить, что Румынский патриархат, как мог, пытался держать под контролем участие священников в кампании. Например, 9 мая патриаршая пресс-служба опубликовала правила христианского поведения священников-кандидатов в местной выборной кампании. В частности, церковным лицам запрещалось вести любую полемику с другими кандидатами, вступать в политические дискуссии, критиковать оппонентов. "Политический нейтралитет необходим, чтобы избежать после выборов возможных негативных последствий для прихода, в котором служит священник", - говорилось в сообщении. Священникам-кандидатам дозволялось лишь представлять свою программу, "составленную из реалистичных и выполнимых обещаний", а те, кто допускал отклонение от правил, предупреждались "о санкциях за нарушение буквы и духа постановления Священного Синода Румынской православной церкви".
Однако джинн секуляризации уже был выпущен из бутылки. И вот уже 35 священников из Олтении, другой румынской исторической провинции, объявляют об официальной регистрации 22 мая независимого профсоюза "Добрый пастырь" и намерении провести забастовку. Причем этим они лишь последовали примеру группы из 20 молдавских священников, ранее подавших в Ясский суд уставные документы о регистрации "Профсоюза Покрова Божьей Матери".
"Мы уже несколько лет пытаемся образовать профсоюз, и вот 22 мая он обрел юридическую форму", - заявил газете "Гындул" священник Николай Стате, вице-председатель "Доброго пастыря". "Существует огромная пропасть между церковной иерархией и священниками, которые служат в храмах. На нас уже начато давление, некоторых даже удалось вырвать из наших рядов", - жалуется батюшка. Новоявленные "профсоюзные деятели" недовольны не только низкими доходами, но и невозможностью принимать отдельные решения, касающиеся их приходов, без предварительного утверждения "из центра". Еще они добиваются права баллотироваться на любую (!) должность в органах публичной администрации без того, чтобы их третировало церковное начальство. А как же с забастовкой? Что ж, священники могут объявить и ее - разумеется, если за это выскажется хотя бы треть членов "профсоюза".
Разумеется, митрополия Олтении отреагировала на подобные действия, заявив, что "между служением священника и деятельностью профсоюзного типа существует принципиальная несовместимость, поскольку миссия священника заключается в том, чтобы объединять людей друг с другом и с Богом, тогда как профсоюзная деятельность предполагает конфронтацию и сепаратистские тенденции". Священники, учредившие профсоюз, даже были предупреждены о возможности быть исключенными из рядов клира.
Вот только за что? - задается вопросом известный политический обозреватель Иоана Ене, анализируя проблему участия священников в прошедшей избирательной кампании. "Вступив однажды в политический хоровод, насколько независимым сможет оставаться впредь батюшка? Политика, будь она в примэрии, совете или парламенте, функционирует по одним и тем же правилам - переговоры, альянсы, идеология, компромиссы. Насколько совместимы все они с рясой? И каковы будут критерии, по которым священники должны будут использовать эти инструменты политики", - спрашивает она.
"Фактически мы наблюдаем внутреннее обмирщение Румынской православной церкви", - пишет И.Ене в статье на сайте Ziare.com. "Священство становится ремеслом, как и любое другое, а священник - человеком, не чуждым ничему мирскому, после того, как снимает рясу. Плюс ко всему, отклонения постепенно становятся правилом, а не исключением... Румыния и так превратилась в страну с малым количеством норм, что дает о себе знать во всех социальных отклонениях. Храни нас Господь от того момента, когда Церковь, являвшаяся до сих пор символом доверия, сойдет с этого основания из-за какой-нибудь ошибочно понимаемой модернизации! А подобная опасность, боюсь, совсем не заслуживает того, чтобы ею пренебрегали".
Насколько серьезно эта опасность осознается в Румынском патриархате, покажет время.
Виктор ЖОСУ,
политолог
|
